Обещания темноты - Страница 24

– Ладно, я не хочу знать, жива она или нет. Скажи, как нам найти наших товарищей и как победить синий туман, – Джон успокоился. Виски больше не пульсировали. А Люси обняла его и понимающе улыбнулась.

– Не переживай. Мы найдем способ. Даже если мы будем знать, это еще не значит, что получится.

Но от слов этой милой женщины, которая теплом своих объятий прогнала прочь спутанные мысли, Джону легче не стало. Он все еще боялся потерять ее. Эта навязчивая мысль сохранить во что бы то ни стало жизнь Люси, всплывала каждый раз, как только Верона думал о чем-то другом.

Джон посмотрел на свою сильную женщину из прошлого. Из далекого прошлого, которое не вернуть ни под каким предлогом. Верил ли он, что незнакомец говорит правду. Пусть даже он прав, и Люси сможет победить и вернуться, но вернется ли та самая девушка, способная одним взглядом вернуть смысл в бессмыслицу и восполнить надеждой безнадежного Джона. Кто мог знать? Может, этот проходимец, которому не было дела до них, и до чего-либо другого? Не узнаешь, пока не попробуешь.

– Ну что, леди и джентльмены, готовы к поиску ваших друзей мистера Муна и мистера Волохова? – подзадоривал мужчина и подошел к стене.

Он выглядел достаточно старо, но двигался как крепкий взрослый мужчина, не раз применявший физическую силу. Провидец провел по стене, поискав самую выпуклую форму, и выцарапал небольшой камушек.

– Видите ли, в своем промысле я знаменит для многих, но никто не знает, как меня зовут. Очевидно, для вас интересно будет знать это, но это я расцениваю как отдельное желание. А кому охота его тратить на такую глупость?

– Слушай, ты, джин всезнающий, – Трону надоели правила, которые исходили не от его руководства. Верона почувствовал, что гордыня лейтенанта будто бы была испещрена глупыми необоснованными приказами неуполномоченного лица. – Сам рассуждаешь о экономии времени, а говоришь нам вещи, которые все равно бесполезны. Для нас, для тебя. Говори уже по делу, и мы пойдем дальше.

Провидец положил камень в карман и произнес:

– Я не обязан вам ничего говорить или делать. И за свои старания беру немного. Лишь маленькая шалость – поболтать. Меня зовут Яаголь. Вам можно простить пару лишних желаний. Хоть вы сами и не знаете, что вас ждет. Я уже все знаю. Люси Брин жива, находится так же, как вы все, в коме. Но вернуть ее почти невозможно. Больше на эту тему я не буду говорить, – Яаголь поднял руку вверх, когда Джон попытался порасспросить побольше. – Ваши товарищи находятся на равнине у горы. Найти их вы сможете по этой карте, – провидец протянул Люси кусок доски с пола, на котором только что начертал небольшой маршрут мелом. – А победить синий туман можно лишь используя то, что они никогда не видели, – и провидец со странным именем Яаголь запустил руку в карман, достав тот самый камень, который он отковырял от стены, и протянул его Джону.

– Что это? – спросил Либетт.

Но Яаголь исчез. «Какой странный человек. А может, и не человек вовсе. Кто знает, кто жил раньше. А ведь он может все знать. Одного вопроса явно мало» – думал про себя Джон, а сам мысленно его благодарил за помощь.

Верона разглядывал камень, но не мог понять, как он действует. Вроде обычный белый ничем не примечательный булыжник. Но он был гладко отполирован, не смотря на то, что был выцарапан из стены. Белый, глубокий, красивый… Джону камень начинал нравиться.

– А ну-ка, отдай сюда! Ты еще съешь его, – Люси заметила, как Верона жадно смотрел на камень, вцепившись в него руками как за сокровище. Она с силой отняла его и не давала обратно.

– Мне дали камень, не тебе. Ты не поймешь, что с ним делать. Вы женщины в таких делах не разбираетесь.

– Да ну? – Люси безразлично посмотрела на камень. – Ну вот выйдем наружу, я его тебе отдам. Пойдемте отсюда. Я думаю, никто не появится здесь больше.

Друзья отправились к выходу. Из двух комнат во всем доме невозможно было не выйти. Трон скрылся за дверью. Люси уже открывала дверь, когда Джон подошел к стене и жадно вцепился в нее руками.

Непреодолимое желание заполучить камень с волшебной стены поглотило разум Джона. Он не мог устоять перед соблазном дотронуться. Что-то успокаивало его, придавало сил и наделяло слабой эйфорией. Как наркотик, попавший прямо в душу. И ничто не могло быть важно сейчас – ни спасение мира, ни спасение друзей, ни Люси. Лишь прожигающая жажда стать этой стеной. И быть здесь всегда. Уродливые неровности очень точно повторяли контуры ладоней. Но внезапно Джон почувствовал, что сердце стало биться значительно медленней, и он понял в том нечто нездоровое.

Он отпрянул от стены и повернулся к двери. Люси стояла, по-прежнему, в дверях и настороженно посмотрела на него. Она не произнесла ни слова, лишь позволила Джону выйти первым.

Напряжение, которое возникло в дверном проеме, невозможно было не почувствовать. Тогда Верона произнес:

– Хорошие стены, прохладные. Я уже вспотел от этой всей истории.

– Ну да, ну да. Если хочешь об этом поговорить, я устрою тебе сеанс. Может, кое-что еще о тебе узнаем, – Люси улыбнулась и подмигнула бровями.

Он вспомнил ее сеансы, на которые Джон, может из любопытства, соглашался. Он не очень любил копаться в себе, точнее, вовсе не любил. Джон такой, какой есть. И он любил воспринимать себя как данность. Плохой, хороший – он Джон Верона. Это помогало ему жить и общаться с людьми. А Люси заставляла его вспоминать прошлое, становиться добрее, отзывчивее, мягче. Да разве он не был отзывчивым? Да Джон сама доброта! Резкость, придающая ему сил сражаться с этим миром, постоянно не нравилась психологу-стажеру, которой тогда была его девушка.