Обещания темноты - Страница 76

Адик с радостью принял смену темы разговора, снова приняв позу мудрого старца:

– Это привычка. Твое истинное обличие может помешать быстро адаптироваться к переменам. Хотя, я могу тебе его показать.

Пока старик говорил, Джон осматривался по сторонам. Темнота, скрывавшая размеры пространства, явно что-то скрывала. Или кого-то. Но пока это трудно было знать наверняка. Оставалось сохранять бдительность и узнавать как можно больше об устройстве этого мира.

– Покажи, – с любопытством бросил Верона.

Одновременно с просьбой медиума произошли метаморфозы. Человеческое обличие пропало, обнажив невероятное слияние нелепости и безобразия.

– Что это такое? Это я?! – Джон не мог понять на кого он стал похож. Он ли это, или очередная иллюзия, которыми он уже был сыт по горло.

– А почему удивляешься? – спросил Адик. – Ты думал, ты красив и статен?

О красоте Джон и не заикался, но все же, зрелище было крайне неприятным. Привычного тела не стало. Вместо рук, ног, головы – неправильный круг, со множеством выступов и углублений. Более точное сравнение подойдет с планетой, или астероидом, который подвергся бомбежками другими небесными телами. И дополняя картину космического уродства, с одного из боков мешался маленький сплющенный камень, словно спутник, который никак не притянется своим большим хозяином.

– Как называется этот аппендицит? – нелестно отозвался о нем Верона, пытаясь ухватиться за него, но не смог достать.

– Я еще раз повторюсь. Все в этой жизни, и после смерти, построено на взаимодействии. Одна душа никак не способна совершать верные действия. Великие – пожалуйста, но верные – никогда. Этот отросток является ключом к пониманию.

– Все-таки я не представляю, как…

– Это как решить головоломку, – перебил это Адик, – лишь одно положение правильно. И все комбинации уникальны. То есть…

– Я понял. Нельзя подобрать больше одного совпадения.

Старик покачал головой.

– Не обязательно одного. Я говорю, уникальны, то есть такого количества энергии как у тебя – больше ни у кого нет. Подобрать комбинацию ты можешь у множества душ, но тут наверняка не угадаешь, какое будет верным.

Опять неопределенности и сомнения. Смысла не было изначально задавать вопросы – ответы на них не удовлетворят, наоборот – будут порождать новые.

Джон попросил вернуть привычное обличие человеческих тел. Адик кивнул и тотчас у них снова появились руки и ноги. Может, это являлось кощунством, неуважением, оскорблением или чем-то вроде этого – но Верона не мог представить себя в ином виде, свете, цвете, состоянии. Как можно было протянуть руку помощи другому, если у тебя нет этих самых рук? Неправильно это. Человек познает мир, взаимодействуя с ним посредством своего тела. Здесь, видимо, не нужно никакого взаимодействия. Пустое, бесполезное путешествие ради познания умственного хлама.

Медиум кивнул в сторону убегающей вдаль тропы, чтобы продолжить их поход. Старик развернулся и двинулся с места. Верона еще раз окинул взглядом гигантскую спираль своей жизни, искренне веря, что мечта выбраться отсюда оставила отметину на последнем витке. Вся фигура заняла большое пространство справа от тропы, и висела еще долго, пока они продолжали идти. Лишь спустя долгое время спираль стала удаляться, уменьшаясь в своих размерах.

А слева от дороги, висящей в воздухе, была только заполняющая мгла. Вспышки света больше не появлялись, но сквозь мертвую тишину Джон чувствовал чьи-то хитрые, надменные взгляды. Кто-то из них смеялся над ним, некоторые завидовали, и все желали скорейшей его смерти, догорания последней частички энергии.

– Кто там, в темноте, Адик?

– Не бойся их, пока у тебя есть энергия – ты сильнее.

Джон не мог отделаться от неприятного ощущения, что за ним следят и ждут его смерти. Хриплые смешки холодным страхом откликались внутри медиума. Чувство страха вернулось – единственное из всех остальных человеческих чувств. Медиум силился прогнать навязчивые голоса, шипящие, зовущие к себе, бранящие его, но все же – тихие, слабые. Он был сильнее их. Пусть осталась от него последняя частичка, единственный мускул, догорающая мысль – он оставался еще живым. Он находился на грани исчезновения, но не исчез. Где-то глубоко внутри этого безобразного кратера, которым Джон сейчас был, теплилась надежда на спасение, на свет, на другое окончание этой безумной жизни.

Пока они шли вперед, тропа появлялась все дальше и дальше, конца этой дороги не видать. Прямая, слегка бугристая полоска земли, не петляющая, ни разветвляющаяся. Одно единственное направление – прямо. Голоса между тем стихали – Верона вовсе перестал обращать на них внимание, переключившись смотреть на старика. Кто этот Адик? Почему он казался таким нелепым смешным старикашкой, трепещущим на своей картой, а сейчас предстал в образе мудрого старца, указывающего верный маршрут, изредка читающего наставления, и ничего общего с прошлой ролью не имеющего? Что-то же это означало.

– Адик, а ты всегда встречаешь умершие души перед их последней прогулкой?

– Я-то да, но не я один. А что?

– Да интересно, по какому принципу распределяют – этого к этому, а другого – вон туда.

– Никто никого не распределяет. Так получается, – пожал плечами старик и слегка рассмеялся. Потом продолжил, помедлив: – Ты никогда не замечал такого чувства, что видел этого человека ранее, или что знаешь его больше всех остальных?

Джон подумал. Может, и было такое ощущение, но это чисто случайно, не специально.